Н. Я. Колодиёв (25.11.1909г. - 28.10.1940г.)
Николай Яковлевич Колодиёв родился 25 ноября 1909 года в Бутурлиновке Воронежской губернии, в доме №7 по улице Шевченко (ныне Колодиёва), в многодетной семье Колодиёвых: Якова Николаевича и Антонины Дмитриевны. Здесь провел детские и юношеские годы. Учился в семилетней школе. В школе Коля Колодиёв увлекался спортом и физикой, выпускал стенную газету и играл на самодеятельной сцене. В старших классах 2-ой ступени во время летних каникул устраивался монтером на электростанцию, чтобы помочь отцу, так как в семье было 5 детей, а работал только отец.
Из воспоминаний сестры Марии Яковлевны: «Дома Николай помогал родителям по хозяйству. Уважителен был к родителям, соседям, старшим. Младших в семье не обижал, а защищал и жалел».
В свободные часы играл в футбол - он был незаменимым вратарем школьной команды.
После школы, как и многие его ровесники, поступил работать на железную дорогу, сначала кочегаром, потом помощником машиниста, а затем и машинистом на паровозе в поселке Таловая. 3 года Николай Яковлевич служил в рядах Армии на Дальнем Востоке. Уходил туда рядовым, а вернулся домой командиром взвода зенитной артиллерии. Он мог навсегда остаться в Армии, но избрал себе другой путь.
От родных не могло укрыться, что Николая покорила морская стихия. На Дальнем Востоке юноша увидел океан и пленился им навсегда: «После службы в армии, - пишет Николай домой в одном из своих писем, - думаю учиться. Будет трудно. На вашу помощь не придется рассчитывать, да и я вам не смогу помогать, но от решения своего не откажусь». Родители не препятствовали сыну.
Николай Яковлевич поступает в Ленинградский гидрографический институт. Он учится и одновременно работает, чтобы как-то жить
В 1937-1938 годах, еще, будучи студентом, Николай участвует во многих плаваниях, в том числе и знаменитом дрейфе на ледоколе «Г.Седов».
В то время каждое плавание по Северному морскому пути было достижением. Даже в настоящее время, при современной науке и технике и на севере человека подстерегает опасность. В те годы арктические моря были не исследованы. Советские моряки и ученые, не щадя жизни, изучали Ледовитый океан.
В апреле 1938 года Николай Яковлевич вернулся в Ленинград и продолжал учебу, так как ледокол «Г.Седов» был закован тяжелыми льдами и освобожден из «плена» льдов только в 1940 году.
В 1939 году Николай Яковлевич окончил институт, получив специальность инженера-гидрографа.
Через год он назначен начальником экспедиции на корабль «Вихрь», который отправлялся из Архангельска к берегам Чукотки. Н. Я. Колодиёву дается ответственное задание. В качестве начальника гидрографической экспедиции на небольшом судне он совершает труднейший переход по трассе Северного морского пути из Архангельска до бухты Провидения в одну навигацию.
На борту судна находилось 20 человек экипажа и три научных работника. Маленькому судну «Вихрь» предстояло за короткое полярное лето выполнить большую программу исследования. С прибытием в Провидение «Вихрь» должен быть передан в Чукотский гидроотдел для выполнения гидрографических работ в районе Анадырь - Колыма. Новоземельский гидроотдел и главное гидрографическое управление укомплектовало судно лучшими архангельскими моряками, высококвалифицированным командным составом во главе со старым полярным капитаном Ивановым Романом Константиновичем, который имел большой опыт дальнего полярного плавания.
«Вихрь» был хорошо снабжен продовольствием, теплой одеждой и свежим мясом (живой скот) из расчета 15 - месячного запаса.
21 июля «Вихрь» вышел из Архангельска на восток. Начальнику экспедиции т. Колодиёву и всему экипажу было дано задание: начиная от острова Белый (Карское море) до мыса Сердце-камень (Чукотское море) делать попутный промер, а от мыса Сердце-камень до мыса Дежнева - систематический промер.
25 июля «Вихрь» пришел к проливу Югорский шар (Баренцево море). Пролив был забит льдом. После 3-х суточного ожидания экипаж получил от штаба морской проводки указание идти, огибая мыс Желания (Северная оконечность Новой Земли) к острову Диксон. Делая попутные промеры, судно пришло в Диксон 3 августа. Далее, чистой водой, оно отправилось к архипелагу Норденшельда, откуда пошло в караване ледокольного корабля «Литке» до мыса Челюскин. От мыса Челюскин до бухты Тикси они шли самостоятельно в очень трудных условиях; были тяжелые льды, доходившие до 9 балов. Судну приходилось с разбега ломать отдельные перемычки и большие ледники.
5 сентября экспедиция достигла Чукотского моря, глубины которого были мало известны. Здесь гидрографам под руководством Н. Я. Колодиёва пришлось много поработать. Они измеряли глубины, изучали течения, скорость и направление ветра.
К 1940 году, перед войной. Насчитывалось не так уж много судов, прошедших Северный морской путь в одну навигацию. Среди таких судов был «Вихрь», научную экспедицию которого возглавлял Н.Я.Колодиёв.
В бухте Провидения Н.Я.Колодиёв перешел на ледокольный пароход «Малыгин», уходивший во Владивосток.
Ночью, 27 октября, радиостанция порта Петропавловск-Камчатский приняла тревожное сообщение о том, что пароход «Малыгин» терпит бедствие у восточного берега Камчатки в районе мыса Низкий у входа в пролив Литке. Находящиеся в море суда слышали «SOS» «Малыгина», а подойти к нему не смогли.
Из воспоминаний очевидца Петра Белова. С Камчатского пароходства, который рассказывал о штормовом эпизоде, который приключился с их и другими суднами.
- "Обслуживали мы восточное побережье. Накануне передали - движется циклон. До Петропавловска-Камчатского было двое суток хода. Больше на побережье бухт не было, где можно было укрыться от шторма. Чтобы судно не разбило о прибрежные камни, выход был один - идти в открытый океан.
"Вначале была легкая зябь. Потом ветер усилился, начало штормить по-настоящему. Небо было серое. Задрожали все люки. Глянешь в иллюминатор, а на тебя катится огромный водяной вал. До того большой, что затмил весь горизонт. Думаешь, вот и все. Но обходится все благополучно, только чувствуешь, как тебя кто кидает в огромную бездну, затем с такой же силой выбрасывает наружу. И так бесконечно. Жутко, особенно новичку. Чтобы не смотреть, я уткнулся лицом в подушку, решил заснуть. Легко сказать: заснуть, когда тебя кидает в разные стороны. Часов в 12 слышу: - «Всем к капитану!» Приходим. На столе телеграмма, переданная радистом. В 120 милях от нас терпит бедствие пароход «Малыгин». От него поступают сигналы «SOS». Решение одно. Идем на помощь, этого требует не только морской устав, но и человеческая совесть. Надежды на спасение мало. По подсчетам нашего капитана «Малыгин» находился в самом эпицентре циклона. Туда пробиться нелегко. Хотя идем полным ходом, но продвигаемся, как черепаха. Узнаем, что у «Малыгина» отказало рулевое управление, смыло некоторые надстройки, вода проникла в трюм. При таком положении судно не может справиться со стихией. Вот-вот его перевернет водяная гряда. По всей вероятности, если мы и пробьемся в этот ад, все равно будет поздно. Но мы шли. Снаружи ничего нельзя было разобрать. Сплошная тьма, шквальный со свистом ветер, ливень, то и дело, громадные массы воды обрушиваются на пароход, заливает капитанский мостик. Волны перекатываются через палубу. Судно швыряет как спичечный коробок. Диву даешься, как оно могло выдержать? Но мы еще находимся не в эпицентре. А там, где «Малыгин»?! Чем настойчивее мы шли на сближение, тем дальше уносило нас от места нахождения «Малыгина». Мы использовали все средства и меняли курс - все бесполезно. Штормовое кольцо было непробиваемо. Нашему терпению не было предела, ведь там, на судне, были люди."
Из документа, присланного из Ленинграда в дар Бутурлиновскому музею в память о сыне земли Бутурлиновской - гидрографе Николае Яковлевиче Колодиёве:
«Два месяца поисков с воздуха, моря и суши не дали положительных результатов. Выброшенные на берег в районе мыса Низкий: труп гидрографа Соколовой, деревянные части палубных настроек, шлюпки, и мелкие предметы инвентаря, явились молчаливыми свидетелями разыгравшейся в море трагедии. В декабре поисковые партии прекратили работу и «Малыгин» был исключен из списка плавающих судов». Вместе с малыгинцами погиб и гидрограф Н.Я.Колодиёв.
В подробном письме от руководства и парторганизации Гидрографического управления родителям Якову Николаевичу и Антонине Дмитриевне, а также его жене Евдокии Михайловне сообщило о безвременной гибели сына и мужа Николая Яковлевича Колодиёва, последовавшей в результате аварии ледокольного парохода «Малыгин» 28 октября 1940 года в Беринговом море.
Здесь же говорилось, что Николай Яковлевич был одним из лучших молодых представителей советской интеллигенции. За короткий срок в силу своих больших способностей и большевистской настойчивости сумел глубоко освоить порученную ему работу и стать одним из лучших специалистов управления. Скромность, настойчивость, выдержанность - эти черты характера снискали ему у сотрудников управления теплые товарищеские чувства и глубокое уважение».
В 1940 году Николаю Яковлевичу Колодиёву должен был исполнится 31 год. Казалось, у него не было больших научных заслуг и открытий...
Но Арктика - особый край. И можно ли установить, где завершается обычная работа и начинается подвиг? В годы освоения Северного морского пути советскими полярниками, каждое плавание являлось достижением. А в 30-х годах на карте Северного Ледовитого океана насчитывалось еще не мало «белых» пятен. Советские моряки и ученые дрейфовали во льдах, боролись со штормами. Встречались со смертельной опасностью, они не отступали
. Одним из наших ученых и был молодой гидрограф, исследователь Арктики Николай Яковлевич Колодиёв.
Скромный, настойчивый, выдержанный - эти черты характера позволили Н. Я. Колодиёву за очень короткую жизнь, стать «незаметным героем» Арктики и на века снискать глубокое уважение сотрудников, земляков - бутурлиновцев и вечную память на карте Родины.
В память о земляке-бутурлиновце названа одна из улиц города, на которой он родился и жил. Его имя носит общеобразовательная школа № 6, а так же его именем названа бухта, вдающаяся в восточный берег острова Нансена, непосредственно северо-западнее мыса Отвесный.